NIRVANAone.RU - All about NIRVANA and Kurt Cobain

Брит-поп появился как протест и альтернатива американскому гранжу.

Великобритания 90-х годов очень противоречивое время для музыки. Сначала погибают The Stone Roses – надежда национального самосознания. Потом вторгается Nirvana. Наконец, просыпается дух молодёжи 90-х. Этого нового поколения, готового идти на риски. Они перестают следовать американским традициям. Так рождается брит-поп.

Появляется множество других культурных изменений в обществе: возникает лэд-культура (пропаганда пива и футбола), правление Консерваторов вызывает всё больше недовольств, а в 97-м к власти приходит лидер Лейбористской партии Тони Блэр. Тони Блэр сам когда-то играл в группе и прекрасно понимал, чем можно воздействовать на социум, в особенности, на молодёжь. В 90-х английское общество начинало чувствовать свободу от излишней скованности. Одно из ярких событий того времени – появление экстази.

Формированию образа Лейбористской партии во многом поспособствовал брит-поп. На определённом этапе он превратился в массовое помешательство. И если что-то происходило в стране, это каким-либо образом необходимо было связать с брит-попом. Так, музыканты зачастую отражали в своих песнях и лэд-культуру. Поэтому в широком смысле под брит-попом понимается не только музыкальный жанр, но и все культурные преобразования общества того времени.

Вернёмся к началу: Nirvana врывается в Англию. Гранж захватывает страну. Великобритания, ценящая свою индивидуальность, погружается в депрессию. Главным ориентиром снова становится Америка.

Америка и Великобритания давно соперничают между собой. Прежде всего, это происходит на культурном уровне, где одним из мощнейших оружий становится музыка. Английская и американская пресса всегда пытались придать своим культурам определённую самобытность. Дело в том, что внутри Великобритании вечно была тяга к заимствованию из американской музыки. Да и сама Америка в буквальном смысле захватила Великобританию, которая переняла её образ жизни. Однако английская молодёжь 90-х стала задумываться о собственных традициях и возмущаться проникновению любого вида американизмов.

Возникновение брит-попа было похоже на дежавю. Музыкальная индустрия переживала нечто подобное «британскому вторжению». В 50-60-х годах американскому рок-н-роллу противопоставляли британский рок, а в 90-х американскому гранжу противопоставляли брит-поп. Своеобразный виток в истории. Учитывая, что брит-поп-группы брали за основу звучание 60-х.

Но не будем заходить далеко и придвинемся к 90-м поближе. 80-е: эпоха «нововолновых» групп, вышедших из панк-рока 70-х. Он был популярен в Англии, но не в Америке. Для Великобритании суматоха вокруг «новой волны» и панк-рока была чем-то вроде «хлебом не корми», а всё мало. Для Америки это не было важным явлением.

Там на замену панку пришёл национальный хардкор, а также произошло возрождение рокабилли – синтеза рок-н-ролла и кантри-музыки. Английские команды погрузились во тьму, перестав задавать собственные тенденции, и начали играть с чисто американскими жанрами. Так миру явился жанр сайкобилли – тот же рокабилли, но с тяжёлым и грязным саундом. Его основателями принято считать лондонское трио The Meteors. Английские музыканты в очередной раз поддались веянию американских мод и принялись подражать «по ту сторону океанским жанрам». А тут ещё и «новая волна» стала превращаться во всё более коммерческую музыку. Возникла потребность в контркультуре.

Прежде чем в Англии к началу 90-х годов назреет настоящий культурный кризис и начнётся беспрекословное поклонение американским идеалам, восстановить равновесие на английской сцене попытаются представители мэдчестера и шугейзинга.

Для начала окончательно оформится манчестерская сцена. Самобытные The Fall, Joy Division, The Smiths, отразившие альтернативные течения в противовес коммерческим, впоследствии окажут огромное влияние на представителей мэдчестера.

Мэдчестер – жанр, возникший в середине 1980-х годов. Название говорит само за себя: музыканты были выходцами из грязного Манчестера, а приставка «мэд» произошла от слова «безумный». Безумный Манчестер.

Наиболее известные представители мэдчестера – группы The Stone Roses и Happy Mondays. Между ними даже было противостояние, по аналогии с The Beatles и The Rolling Stones (поводы искала пресса, но не сами группы). Мэдчестер, кстати, нередко называли «вторым британским вторжением».

В 1989–1990-м годах жанр пользовался поразительным успехом. Многие исполнители поднимались на вершины как национальных, так и, что важно, американских чартов.

И хотя мэдчестер имел все шансы завоевать Америку, он остался сугубо национальным культурологическим явлением. С падением авторитета The Stone Roses в 1991 году вообще лишился всякого смысла. По степени популярности эту группу сравнивали с The Beatles. The Stone Roses произвели настоящую революцию в британской поп-музыке и после «сдулись». Джон Робб – журналист британского издания Sounds – поставил дебютному одноимённому альбому The Stone Roses оценку в 9 из 10 баллов. Он упомянул словосочетание British pop. Ничего не напоминает? Именно! В будущем это словосочетание сократят до удачно пойманного Britpop. Представители мэдчестера были первыми, кто попытался вернуться к истокам британских 60-х, в частности, к психоделии.

Однако мэдчестер провалился. К этому времени Курт Кобейн и Nirvana успешно вершили свой гранж и вторгались на территорию Англии. Тогда в Великобритании существовал ещё один национальный инди-жанр – шугейзинг. Происхождение названия связано с тем, что во время выступлений его представители исполняли длительные гитарные запилы и, словно изучая свои ботинки, смотрели в пол. Шугейзинг отличался высоким уровнем экспериментальности и концентрировался на утончённом гитарном звучании. Жанр появился в конце 80-х, когда балом правил мэдчестер. Куда тут тягаться со своим мощным собратом? Шугейзинг не смог закрепить своих позиций и с закатом эры мэдчестера. Сравнительно тихий, он не в силах был противостоять громкому, дёргано-риффовому и депрессивному гранжу, окончательно оформившемуся на сцене. Тем не менее, что мэдчестер, что шугейзинг позволили британской культуре на время почувствовать свою силу. Английская пресса цеплялась за эти термины как за спасательный круг.

Но ничто не могло отвлечь внимание английской прессы от гранжа. Гранж появился в Америке ещё в 1981 году, термин придумал сиэтлский музыкант Марк Арм, известный по участию в группах Green River и Mudhoney. Это он охарактеризовал звучание гранжа как грязное и шумное. Во многом жанр следовал устоявшимся традициям и сочетал в себе черты панка и хеви-метала, отличался депрессивностью в текстах. Нередко представителями жанра были выходцы из Сиэтла, поэтому его звучание часто именовали «сиэтлским саундом». Гранж долгое время находился в андеграунде, существуя в оппозиции коммерческой музыке, пока однажды в том же Сиэтле свою революцию не начал вершить харизматичный Курт Кобейн. Вместе с Nirvana он стал главным популяризатором гранжа.

В 1991 году Nirvana выпустили дебютный альбом Nevermind. Разразился гром. Посыпались релизы других гранжевых американских команд – пионеров Soundgarden, новичков Pearl Jam и Alice in Chains. Англия окончательно лишилась своей «британскости». Всё это на фоне политической нестабильности и недовольства социальным устройством страны. Сюжет 60-х повторялся.

Пик противоречия пришёлся на 1993 год. В Великобритании начали появляться музыканты, художники, дизайнеры, следовавшие не американским, а британским традициям. С неожиданной смертью Курта Кобейна в 1994 году и вовсе пришла полная свобода. В стране появился брит-поп.

Термин «брит-поп», выхваченный из эпохи мэдчестера, трактовался просто: сокращённая форма от «британской поп-музыки» (англ. British Pop). Популярная британская музыка, в свою очередь, зародилась в 60-х с началом «вторжения» в Америку. Поэтому брит-поп превратился в чисто английский жанр, который сочетал в себе экспериментальный дух классических 60-х, где ориентиром служили социально-направленные The Kinks, и задор «нововолновых» 80-х. «Большой четвёркой», крупными представителями и главными популяризаторами брит-попа называют Oasis, Blur, Pulp и Suede.

Практически сразу брит-поп перестал считаться только лишь жанром и превратился в способ культивирования британских традиций. Музыканты не стыдились прямо или частично цитировать английскую рок-музыку 60-х и в принципе английскую музыку, дизайнеры и художники следовали своим путём, а не американским. Брит-поп, истоки которого были в альтернативе, стал «популярнее Иисуса». Лондон превратился в самое фешенебельное место в мире.

Парадоксально, но как представители гранжа, так и представители брит-попа не изобретали ничего нового. Будучи также занесёнными в список альтернативных групп, они почему-то превращались в коммерческие идеалы. Со времён гранжа и брит-попа никто точно не может сказать, что подразумевать под термином «альтернативный рок», так как более половины альтернативных групп имеют абсолютный коммерческий успех.

Англия. Апрель 1993 года. Журнал Select. На обложке манерный вокалист лондонской группы Suede Бретт Андерсон в кожанке и на фоне британского флага. Надпись: «Янки, идите домой!». И во всём этом чувствуется дерзость и лёгкое высокомерие. В общем-то, око за око: в 60-х домой из Америки гнали The Beatles, теперь домой из Англии гнали янков. Правда, никто не принял во внимание тот факт, что «янки» – это всё-таки оскорбительное слово.

Считается, что именно Бретт Андерсон и группа Suede ознаменовали эпоху брит-попа. Группа образовалась в 1989 году, а в 1992-м музыканты выпустили свой первый сингл The Drowners. Ну и первое, на что в этой песне обратит внимание «нововолновый» слушатель, так это на отсутствие синтезаторов. На знакомое гитарное звучание, резкую смену музыкальных тем, многоголосие, которое особенно чтили в Ливерпуле, и благозвучность. В отличие от гранжа, в брит-попе гитарное звучание было целостным и оформленным, с серьёзной отсылкой к «британскому вторжению». Также в гранже музыкальные переходы часто строились по полутонам и были менее устойчивыми, отчего грязи в «сиэтлский саунд» прибавлялось немало. В брит-попе же к написанию песен подходили с более канонизированной точки зрения.

Ещё, говоря о сингле The Drowners, даже несмотря на явную «нерадужность» текста, в нём не чувствуется загнанной в угол депрессии и даже как таковой агрессии. Здесь ощущается некая сатира, издёвка и более простое отношение к жизни. Такое правило распространяется на весь брит-поп в целом. Акцент делается не на личные и внутренние переживания, а переносится на целые образы и нередко касается тем социального быта или устройства жизни в обществе.

В 1993 году Suede выпустили дебютный одноимённый альбом, который занял первую строчку в национальном хит-параде и выиграл престижную британскую награду Mercury Prize, превратившись в самый быстро продаваемый альбом последнего десятилетия. Трек Animal Nitrate считается одним из лучших в истории брит-попа.

Suede вызвали огромный интерес у прессы. Музыкальные критики полагают, что дебютный альбом группы открыл миру брит-поп и стал его преддверием. Несмотря на это, всего несколько журналистов считают дебютную работу шедевром, признавая лучшим творением второй альбом группы Dog Man Star. Но если Dog Man Star – это шедевр, то Suede – это классика. Большее влияние на звучание дебютной пластинки оказали ранние работы Дэвида Боуи (послушайте, скажем, его The Width of a Circle или All the Madmen и сразу всё поймёте), а также работы The Smiths. Может, даже из-за частичного заимствования фальцетной манеры пения Стивена Моррисси. В любом случае в пластинке Suede гитарное неистовство раннего Дэвида Боуи переплелось с мелодичными решениями The Smiths (мелодические рисунки, к примеру, заглавного трека So Young отдалённо напоминают мягкое окончание Pretty Girls Make Graves The Smiths). На тот момент это определяло многое: подражание английским группам и первый отчётливый образец зарождающегося «нового». Это делало Suede уникальными, не говоря уже о дальнейшем творческом пути.

Suede произвели фурор, но не стали абсолютами и законодателями. В начале 90-х тягаться с ними могла только одна британская команда, амбициозные и перспективные Blur. И хотя изначально музыканты находились в тени популярности Suede, вскоре пальма первенства перешла к ним.

Blur образовались в 1988 году в Лондоне. Свою дебютную пластинку Leisure (1991) они записали в жанре шугейзинга. Альбом успешно продавался, но из-за того, что СМИ раскритиковали запись, в скором времени интерес у публики спал. Слишком непритязательной казалась их работа, что, впрочем, дело вкуса. После неудачного тура по Америке и ряда живых выступлений Blur растеряли свой стартовый успех.

Но в кармане у Blur был бонус: они избрали не американский, а английский путь. Вокалист группы Дэймон Албарн упомянул однажды, что в какой-то момент удивился тому, насколько английская музыка стала уподобляться американской. Всюду этот гранж. Он пообещал вернуть Англии её величавую «британскость». И вернул.

В 1993 году Blur представили миру свой следующий альбом Modern Life Is Rubbish, в котором бесстыдно цитировали британскую классику рока, в особенности The Kinks. Они также делали упор на социальную тематику и концептуальность. Как и The Kinks, Blur предавались мечтам о пригородной Англии и воспевали британские традиции. Группа была окончательно и бесповоротно реабилитирована.

Затем, в 1994 году, Blur выпустили альбом Parklife, ставший неподражаемым образцом брит-попа. Тут уже без колебаний следовало заявить: Blur – лучшая английская группа. На обложке альбома были изображены гончие псы, что отсылало к песне Dogs группы The Who. На пластинке, кроме прочего, ощущалось огромное влияние старых-добрых The Kinks и глэмовая манера Дэвида Боуи, поданные под остро-сатирическим соусом.

В том же 94-м общество и всю музыкальную индустрию всколыхнуло печальное известие о смерти Курта Кобейна. Многочисленные лейблы и вся британская пресса теперь активно продвигали и освещали события брит-попа. Известен один забавный случай: участники брит-поп команды Menswear стали популярными ещё до того, как выпустили дебютную песню. Достаточно было собраться всем вместе, чтобы в срочном порядке с ними подписали контракт, а их лица попали на обложку популярного музыкального журнала Melody Maker.

В том же году в самую гущу событий вклинились самодовольные братья Ноэль и Лиам Галлахеры, лидеры группы Oasis. Группы из легендарного Манчестера, о котором после падения The Stone Roses не считали нужным вспоминать. Если Suede и Blur были «кокни», как у британцев называют лондонцев среднего и низшего класса, представлявшие «уютный Лондон», то Oasis были выходцами из рабочего и грязного Манчестера. В них кипела злость, ими двигала ярость, а надвигающаяся слава делала их непобедимыми. Позже Oasis назовут величайшей английской группой, по степени популярности их будут сравнивать с их же кумирами – The Beatles и The Stone Roses. Музыку этих исполнителей они часто цитировали в собственных произведениях.

А пока вернёмся в поворотный 1994 год. Oasis выпускают сингл Supersonic и вскоре представляют публике дебютный альбом Definitely Maybe. Пластинка стала самой высокопродаваемой и побила рекорд по количеству быстрых продаж, опередив успех одноимённого альбома Suede. Definitely Maybe также занял первую строчку в национальном хит-параде и пользовался спросом в Америке, где было продано более 1 миллиона копий. Кричащая уверенность, излишняя эмоциональность, наглая вокальная манера Лиама, уникальное музыкальное чутьё Ноэля: Oasis чувствовали свою силу и превосходство. Быть заводскими рабочими – не их путь.

В этой кутерьме не мог не возникнуть вопрос: после появления таких титанов, как Oasis, какое место теперь займут Blur? В самом деле, между Blur и Oasis разразилась нешуточная война, посредниками которой выступили СМИ, в особенности влиятельный британский журнал New Musical Express (NME). Противостояние легенд освещалось в британской прессе на протяжении 1995 года, а новости о событиях брит-попа не сходили с полос газет и журналов ещё в течение двух лет. За ними следила вся Англия.

А теперь представьте. На дворе 1995-й год. Вы живёте в Англии. Каждый день возвращаетесь домой с подборкой нового винила, скупаете свежие выпуски журнала NME, а по выходным ходите в пабы. В один из таких дней вам задают вопрос: «Кто круче – Blur или Oasis?». Что вы ответите? Если перед тем как выйти на улицу, вы надеваете длинную парку, если вы отращиваете бакенбарды, болеете за футбольный клуб «Манчестер-сити», да, к тому же, ещё и родом из Манчестера, то ваш ответ очевиден – это Oasis. Ну, а если вы стрижётесь и отращиваете чёлку, болеете за клуб «Челси» и живёте близ Лондона, то, должно быть, вы за Blur.

Никакой вопрос в то время не был популярнее этого, никакое событие не было главнее. Гонка века: кто круче – Blur или Oasis. И гонка эта стала возможной благодаря одному из культовых выпусков NME, явившегося миру 12 августа 1995 года. Ладно, если быть откровенным, то причиной, как это ни странно, стал сам Дэймон Албарн и группа Blur. Дело вот в чём: как Blur, так и Oasis вдруг начали замечать, что одни у других оттягивают часть аудитории, и, в целом-то, оказывается, соперничают между собой. Обе команды готовили к выходу по новому синглу с предстоящих альбомов. Blur выпускали водевильную Country House о «прелестях» пригородной жизни, а Oasis – рок-н-ролльную Roll With It с призывом не позволять кому бы то ни было вставать у тебя на пути. Релизы синглов были назначены на разные даты, пока в один момент (кому на голову кирпич упал – неизвестно) Blur не решили перенести дату выхода своего сингла на дату выхода сингла Oasis. Посмотрим, мол, кто соберёт больше продаж – мы или вы. Вызов брошен, поднимайте флаги!

Дальше дело рук NME. Прессе было легко крутить и вертеть понятиями, ведь Blur и Oasis во всём представлялись антиподами. Это касалось не только того, что группы отличались в музыкальном плане, где первые предпочитали экспериментировать и даже следовать тенденциям «новой волны», а вторые свято чтили традиции рок-н-ролла и не собирались сворачивать с классического пути, но и того, что банально участники команд родились и выросли в разных городах. Этими антонимами и мыслил Энди Ричардсон, автор статьи, положившей начало противостоянию.

Blur и Oasis. Север и Юг. Манчестер и Лондон. «Манчестер-сити» и «Челси». Рабочие и интеллигенция. Звучит знакомо. После всех этих антонимов Ричардсон ставит всего-навсего один вопрос: кто, в итоге, сорвёт куш, кто соберёт больше продаж – Blur или Oasis? Country House или Roll With It. Старт сумасшествию дан: букмекерские конторы принимают ставки, журналисты и обычные люди строят догадки о том, кто победит. Потенциальным победителем провозглашают Oasis, пресса раздувает из мухи слона; даже на телевидении в вечернем выпуске BBC упоминают о битве, а тогда были новости и поважнее. Саддам Хусейн, говорят, изобрёл химическое оружие…

Все с нетерпением ждали релизной даты, в то время как участники обеих команд устраивали перепалку на страницах журналов и газет. Ноэль Галлахер даже совсем искренне и от души пожелал Дэймону Албарну и его гитаристу Грэму Коксону подхватить СПИД, хотя позже извинился. А Дэймон Албарн безобидно сравнил Oasis с группой Status Quo, считавшейся массовой и не изобретательной группой, что звучало не менее оскорбительно.

Наступил день продаж. За каким синглом вы бы отправились в магазин: за Country House или Roll With It? В то время пока многие ставили на Oasis, неожиданно для самих себя победили Blur, хотя и с небольшим отрывом в 274,000 копий против 216,000.

Что потом: Blur выпускают один из лучших брит-поп альбомов The Great Escape, а Oasis – один из лучших английских альбомов в целом (What’s the Story) Morning Glory?. Объективно Oasis выиграли войну. Но для Blur это было лучшим исходом событий. Прожив этот этап, они начали экспериментировать над собственным звучанием и выпустили очень интересные работы, такие как Blur или 13. Oasis же остались верны традициям брит-попа. А всё остальное, как говорится, дело вкуса.

1995-й год был расцветом брит-попа. Битва между Blur и Oasis на два года вперёд определила судьбу Англии. Лондон стал центром вселенной. В этом хаосе по-тихому и практически незаметно из забвения вышли шеффилдцы Pulp во главе с Джарвисом Кокером. Свою дорожку они протаптывали с 1978 года и всё никак не могли до чего-нибудь дотоптаться.

И вот, в 1995 году Pulp выпускают ныне классический в своей дискографии альбом Different Class. Четвёртый по счёту, но первый по значимости, он стал одним из ярких символов эпохи брит-попа, голосом поколения. Социальная тематика песен в духе английской «бытовой реальности» (или пафосно «драматургии кухонной мойки»), «обычные люди», сарказм и острая сатира, грустный юмор, отражение быта и повседневности в доступных формулах и образах – никто не мог повторить такого шедевра. На первую строчку своего рейтинга «100 лучших песен брит-попа», как это ни странно, NME поставил не Wonderwall «Оазиса» и не блёровскую Beetlebum, а именно палповскую Common People.

После 1995 года брит-поп начал клониться к закату. В 1997 году состоялся релиз Ok Computer интровертов Radiohead. В какой-то мере это положило конец брит-попу и ознаменовало новую музыкальную эру. В альбоме прослеживалось, во-первых, более американское звучание, во-вторых, смешение различных стилей. Изменилась лирика, которая стала более интимной и личной. Приближение конца ощущалось, впрочем, и без этого: в том же 1997 году, ещё до релиза «Компьютера», Blur выпустили одноимённый альбом. Музыканты, это слышалось, начали следовать американским традициям и безудержно экспериментировать. Известная композиция Song 2 карнавально пародировала гранж и стала самым известным блёровским хитом. Защитники «британскости» перевоплотились в подражателей американской музыки. Но Blur – ещё «цветочки». Когда Oasis выпустили тягуче-монотонный Be Here Now, и это уже после релиза «Компьютера», всем стало понятно, наступил кризис. Пластинка не пользовалась успехом, а от группы такого масштаба ожидали чего-то большего. Suede годом ранее выпустили свой хитовый Coming Up, но ажиотажа в этом изобилии не случилось.

Но не обращая внимания на все эти факты, брит-поп ещё чувствовал себя важным. К тому же, существовало много других достойных брит-поповых пластинок. Такие группы как Kula Shaker, Supergrass, Elastica, Sleeper или Longpigs пользовались не меньшей популярностью, чем представители «большой четвёрки».

Полный привет и финиш – это релиз альбома This Is Hardcore, который Pulp выпустили в 1998 году. Оказавшись в самой гуще событий и поймав удачу за хвост, они быстро скисли. Джарвис Кокер так вообще находился чуть ли не в параноидальной депрессии.

Звучание This Is Hardcore было мрачным и обнажённым. Создавалось ощущение предельного эротизма и жизни на грани катастрофы. Джарвис писал тяжёлые песни, формировал тяжёлые образы. Альбом разительно отличался от предыдущего. Настроение песен сместилось с едкой сатиры на непостижимую личную драму. Эта печальная смена тональности и определила заключительный нервный аккорд. Альбом завершается четырнадцатиминутным треком The Day After the Revolution, обрывки фраз которого заедают, и заедают, и заедают. Похоронное прощание с брит-попом. Открывается новый мир. Мир, который частично продолжают следовать традициям брит-попа. Это Coldplay, это Snow Patrol, это Keane.

Однозначной оценке события эпохи брит-попа не поддаются. Для англичан память о нём навсегда увековечена, как традиция пить чай с молоком. В мире брит-поп не играет такого большого значения. Это вполне понятно и очевидно: всё-таки брит-поп – явление национальное. Недаром символом того времени считался британский флаг, известный под названием «Юнион Джек». Великобритания постоянно искала баланс между американским видением музыки и своим собственным. Маятник качался то в одну, то в другую сторону. Но чувство «британскости» и ощущение важности собственных традиций для англичан всегда были в приоритете.

Обратная сторона Вудстока

Мир, который после Вудстока перестал быть черно-белым, стал цветным, разноцветным, разнообразным, как говорят адепты культа.
Что же, всё это правда?
Музыкальный фестиваль, прошедший 15-18 августа 1969 года на арендованной ферме в местечке Бетел, шт. Нью-Йорк, собрал многих знаменитых рок-музыкантов Америки и Европы: The Who, Jefferson Airplane, Дженис Джоплин, Creedence Clearwater Revival, Джими Хендрикс, Grateful Dead, Карлос Сантана и более пяти сотен тысяч американских детишек – стал, как мы уже сказали, символом 60-х.
Тех 60-х, которые начинались на калифорнийских пляжах и полузаброшенных районах Сан-Франциско, где старые битники, праздношатающиеся любители джаза и завсегдатаи кофеен стали постепенно превращаться в хиппи, чему способствовало несколько важных факторов.
Во-первых, широкая реклама ЛСД, проведенная безумным гарвардским профессором Тимоти Лири, молодым писателем Кеном Кизи (автором романа «Пролетая над гнездом кукушки»), поэтом-битником Алленом Гинзбергом, обладающим обширными связями среди культурных менторов Нью-Йорка и… ЦРУ с его программами типа проекта «МК-Ультра», изучающими влияние ЛСД и прочих психоделиков на человеческое сознание.
Но поскольку тема эта слишком широка, остановимся только на паре моментов. Аллен Гинзберг, куратор сан-францисских детишек, придумавший философию хиппи (состоящую из беспорядочного секса, просветления с помощью ЛСД и дионисийски восторженного переживания текущего момента) и измысливший сам термин «власть цветов» (то есть мирное, с помощью музыки, секса и дзен-буддизма, противостояние «государственному насилию»), в начале 60-х не вылезал из ТВ, записав несколько больших передач с писателем Норманом Мейлером, в которых беседы о литературе перемежались рассказами об ЛСД. Тогда же крупнейшая американская газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала пятистраничную статью о Гинзберге с той же ненавязчивой рекламой.
В это же самое время Кен Кизи и его «веселые прикольщики» – банда юных оторв, гоняющих на раскрашенном флуоресцентными красками школьном автобусе по калифорнийским дискотекам – знакомят с ЛСД продвинутую калифорнийскую молодежь, скармливая лошадиные дозы кислоты на так называемых кислотных тестах.
К 1965 году все три важнейшие составляющие контркультурной революции – секс, наркотики и рок-н-ролл (музыка, мутировавшая из черного чикагского ритм-энд-блюза и вызревшая в лондонских клубах) – были готовы к употреблению. 60-е начались.

Столицей движения хиппи стал район Хейт-Эшбери в Сан-Франциско, куда к 1965 году переползли сан-францисские битники, когда власти стали чистить от них их прежде традиционные места обитания. Здесь и начали возникать коммуны по типу веселых торчков Кизи, в то время как Аллен Гинзберг пас детишек, придавая им цветастую форму и сочиняя формулы их нового мультирасово-мультикультурного бытия.
Активное участие в формировании психоделической культуры принимала и группа «Битлз», впервые попробовавшая LSD в 1965-м, а в 1966-м уже активно популяризирующая духовные откровения психоделика в альбоме «Револьвер».
https://www.youtube.com/watch?v=pHNbHn3i9S4
К 1966-1967 годам культ ЛСД среди детишек 60-х принимает характер эпидемии. 6 октября 1966 года, в день официального запрета ЛСД в Америке, активная молодежь с Хейт-Эшбери устраивает «Фестиваль любви». Который в следующем году выльется в глобальную тусу (более ста тысяч человек), так называемое лето любви: много секса, много ЛСД, бесплатная еда, отсутствие собственности и всякого взгляда в будущее – апофеоз хипповских мечтаний.
Впрочем, вера хиппи в мгновенное преображение мира посредством музыки, наркотиков и свободной любви (а также произнесением магической формулы «Делай любовь, а не войну», придуманной ещё одним ментором детишек, членом марксо-фрейдистской группы социологов «Франкфуртской школы» Гербертом Маркузе) прожила ровно год. Уже в 1968-м дела пошли гораздо хуже. Обетованная земля Хейт-Эшбери стала превращаться в обычный порочный бардак, полный антисанитарии, проституции и преступности. Антивоенные марши – в хаос, а многообещающие начинания парижского «Красного мая» быстро кончились полным пшиком.
Следующий, 1969-й, который леволиберальная легенда окрестила именем Вудстока («тремя днями мира, музыки и любви») на самом деле был зловещим годом, которому более подошло бы имя Чарльз Мэнсон.
Сын 16-летней проститутки, несостоявшаяся рок-звезда Чарли Мэнсон – один из символов хиппанского движа и по своему замечательный феномен. В то легендарное лето любви 1967-го Мэнсон собрал в Калифорнии типично хипповскую коммуну, которой скоро придал вид апокалипсической секты, в центре учения которой оказалось пророческое послание «Битлз».
Просветленное чудовищными дозами ЛСД сознание Чарли опознало в «Битлз» четырех всадников апокалипсиса, а в их песне «Helter Skelter»
https://www.youtube.com/watch?v=vWW2SzoAXMo
с «Белого альбома» – описание последней эсхатологической расовой войны и указание лично ему, Мэнсону, эту войну начать. Во исполнение пророчества, летом 1969-го, члены секты Мэнсона совершат несколько убийств, апофеозом которых станет убийство беременной жены режиссера Романа Полански и её друзей на одном из калифорнийских ранчо.
Свое последнее убийство члены коммуны Мэнсона совершат 9 августа 1969 года, за неделю до начала рок-фестиваля в Вудстоке, прощального эха «эры любви», апофеоза и святой иконы «шестидесятых».
На суде Мэнсон вполне здраво заметит: «Helter skelter – это неразбериха, бедлам. Неразбериха возникает быстро, и вы можете называть её1,, как хотите. Это не мой замысел. Это не моя музыка. Я слышу, что она до нас доносит. Она говорит: «Восстаньте!» Она говорит: «Убивайте!» Зачем меня в этом обвинять? Я не писал музыку. Не я тот человек, который проецирует её на ваше социальное сознание».
На самом деле и сам Вудсток мало походил на обетованный рай: ужасная организация, невообразимый наплыв людей, отсутствие достаточного количества еды, воды, туалетов, орудующие кругом наркодилеры, чудовищные терриконы грязи и мусора…
Джон Фогерти, фронтмен Creedence Clearwater Revival, впоследствии вспоминал: «Поколение Вудстока? – о да, это было нечто!

Пятидесятимильная автомобильная пробка… Ни еды, ни воды, ни крыши над головой… Льет дождь, все спят в грязи. «Чувак, это было круто! Какой сейшн! Кто, спрашиваешь, выступал? Так кто ж его помнит? Я ж был обдолбан».
Как гласит известная присказка: «Кто помнит шестидесятые, тот там не был».
В это же время священные столпы движения, изнуренные наркотиками, начнут падать, как подкошенные, один за другим: Брайан Джонс в 1969-м, Дженис Джоплин и Джими Хендрикс в 1970-м, Джим Моррисон в 1971-м. К началу 70-х количество наркоманов в США, по данным министерства здравоохранения, перевалит за 20 млн человек.
Прекрасную эпитафию поколению 60-х оставит культовый американский писатель-фантаст Филипп Дик романом «Помутнение», посвящённом его друзьям, не пережившим «лета любви». В романе описывается близкое и, кажется, вполне возможное будущее, в котором реальность 60-х становится повсеместной: в Америке свирепствует новый, вызывающий мгновенную зависимость и разрушающий сознание наркотик, 20% населения уже наркоманы, реальный мир и галлюцинации постепенно сливаются воедино.
В послесловии романа Дик так пишет о поколении 60-х:
«Они всего лишь хотели повеселиться, словно дети, играющие на проезжей части. Одного за другим их давило, калечило, убивало на глазах у всех, но они продолжили играть. Мы были очень счастливы – не работая и просто валяя дурака, – но такое короткое время, такое кошмарно короткое время! А расплата оказалась невероятно жестокой; даже когда мы видели её, то не могли поверить. Какое-то время я сам был одним из этих детей, веселящихся на улице; подобно им, я пытался играть вместо того, чтобы расти – и был наказан. Злоупотребление наркотиками – не болезнь. Это решение, сходное с решением броситься под машину. Скорее даже это – ошибка в суждении. Если заблуждаются многие, это уже социальные ошибки, ошибки в образе жизни. Девиз этого образа жизни: «Лови момент! Будь счастлив сейчас, потому что завтра ты умрешь». Но умирание начинается немедленно, а счастье лишь остается в памяти… Все это – баклушничанье, шалопайство, болтовня с закадычными дружками под любимые записи, всё это – ужасное решение 60х. И нас постигла кара. Кара, как я уже говорил, невероятно жестокая, и я предпочитаю думать о ней с безучастностью греческой драмы, по-научному, как о предопределенном следствии, неумолимо вызванном причиной».
Так, усилиями фрейдо-марксистов «франкфуртской школы», властителей дум поколения и широкого пиара леволиберальной прессы, кара постигла весь старый белый консервативный мир. «И люди, стрелявшие в наших отцов, строят планы на наших детей…» – как можно было бы сказать, заканчивая этот небольшой обзор о вновь насаждаемом культе, словами одного из тех, кто вышел из «шинели» Вудстока.
https://www.youtube.com/watch?v=TKAwPA14Ni4